Знакомства в киселевске

отцвели орхидеи, мимозы, Сновиденья нагретых и душных и влажных теплиц. И в пространстве, застывшем, как мертвенный цвет туберозы, Чуть скользят очертанья поблекших разлюбленных лиц. Поет струна, встает укор, А где-то водопады, И долог гул окрестных гор, Ответствуют громады. Но вдруг один пропал, Как бледное виденье, Другой холодным камнем стал, А третий как растенье. Чары месяца Медленные строки Между скал, под властью мглы, Спят усталые орлы. Там, над бледною водой, Глянул Месяц молодой, Волны темные воззвал, В Море вспыхнул мертвый вал. Свод небес похолодел, Месяц миром овладел, Жадным светом с высоты Тронул горные хребты.

Встали тени и глядят, Странен их недвижный взгляд, Странно небо над водой, Властен Месяц молодой. Возле башни, у стены, Где чуть слышен шум волны, Отделился в полумгле Белый призрак Джамиле. Призрак царственный княжны Вспомнил счастье, вспомнил сны, Все, что было так светло, Что ушло ушло ушло. Тот же воздух был тогда, Та же бледная вода, Там, высоко над водой, Тот же Месяц молодой. Над прозрачной мглой земли Небеса произнесли, Изменяяся едва, Незабвенные слова. Все сильней идет прибой От равнины голубой, От долины быстрых вод, Вечно мчащихся вперед.

Волны яркие плывут, Волны к счастию зовут, Вспыхнет легкая вода, Вспыхнув, гаснет навсегда. Можно только раз любить, Только раз блаженным быть, Впить в себя восторг и свет, Только раз, а больше нет. Скучным, утром дышит даль, Старой башне ночи жаль, Камни серые глядят, Неподвижен мертвый взгляд. Можно жить, безмолвно холодея, Не считая гаснущих минут, Как живет осенний лес, редея, Как мечты поблекшие живут.

После детства ровного с прелестью лугов, После отыскания новых берегов, Наши мысли гонят нас, гонят, как врагов. Ни минуты отдыха, жизнь к себе зовет, Дышит глянцевитостью наш водоворот, Ни минуты отдыха, дальше, все вперед. Чуть мечтой измеряешь дальние края, Вот уже испорчена молодость твоя, Стынет впечатлительность к сказкам бытия. И душой холодною, полной пустоты, В жажде новых пряностей, новой остроты, Тянешься, дотянешься до своей черты. Зачем так памятно, немою пеленою, Виденья юности, вы встали предо мною? Мне нельзя вернуться к чистоте, И я уже не тот, и вы уже не те. Вы только призраки, вы горькие упреки, Терзанья совести, просроченные сроки. Темней ложится тень, сокрыт густым навесом Родной мой старый сад, смененный диким лесом. Невинный шепот снов, ты сердцем позабыт, Я слышу грубый звук, я слышу стук копыт. То голос города, то гул глухих страданий, Рожденных сумраком немых и тяжких зданий. Пусть лучше эта тайна Умрет в тебе самом, как умерло давно, Что было так светло Судьбой тебе дано.

Я вижу чудища за ветхими стволами, Они следят за мной, мигают мне глазами, С кривой улыбкою. Вершины шорохом окутались растущим, Как бы предчувствием пред сумрачным грядущим. И тучи зыбкие, на небе голубом, С змеистой молнией рождают гул и гром. Удар, еще удар, и вот вблизи налево, Исполнен ярости и мстительного гнева, Взметнулся огненный пылающий язык. В сухом валежнике как будто чей-то крик, Глухой и сдавленный, раздался на мгновенье, И замер. И кругом, везде огонь, шипенье, Деревьев-факелов кипящий дымный ад, И бури бешеной раскатистый набат. Я понял предвещанье, Перед душой моей вы встали на прощанье, О, тени прошлого! Не жизнь, а прозябанье В позорном полусне Я пил без колебанья, Искал мечты в вине.

И вот хохочут струны, Бесчинствует порок, И все душою юны Рассвет еще далек. Но кто это смущает Туманностью лица И молча возвещает, Что правде нет конца? То чудится мне снова, В последний миг утех, Рассвета голубого Немой холодный смех.